Такао/Мидорима, "Раскрашенные апрельские деньки"

[spokon]

Название: Раскрашенные апрельские деньки
Автор: Белокрылый Чернокрыл
Бета: сами с усами
Фэндом: Kuroko no Basuke
Персонажи: Казунари/Шинтаро, остальная команда Шуутоку
Рейтинг: PG-13
Жанр: сёнэн-ай, юмор, повседневность и немного романтики
Размер: 1 часть - 2266 слов, 2 часть - 6439 слов, 3 часть - 2772 слова
Статус: в процессе
Дискламер: не мое, играюсь
От автора: продолжение этого фанфика.

О да, я додумался разделить третью часть еще на две Поэтому ждите еще одну позже~

Часть третья

Под одной радугой. Часть 1

Последний день неожиданного и приятного апреля вступил в свои законные права, отражаясь одинаковой радостью в глазах таких разных людей, встречавших его. Даря искристый сноп солнечных зайчиков детям, тянущим маленькие ладошки к чистому небу, он заставлял школьников и студентов покидать уютные кровати, складывать футоны и, негодующе что-то ворча, готовиться к учебе. Взрослые же не выражали недовольства по одной простой причине: они привыкли к своей рутинной жизни, которой было тесно в рамках правил и распорядка дня, а менять в ней что-либо ленились или боялись.
Подъем точно по звонку будильника – ни секундой позже. Сделать один протяжный зевок, рукой нащупать очки на прикроватной тумбочке и глубоко вдохнуть – никакого отклонения от нормы даже в повседневных мелочах. У него они расписаны посекундно.
«Сегодня тридцатое апреля, - сообщил самому себе Мидорима, аккуратно сдавливая с боков тюбик с зубной пастой. В нос ударил ее слабый специфический запах. – Последний день месяца».
Терзая щеткой зубы, он внезапно задумался о том, будет ли он и впредь раскрашивать календарные дни. С одной стороны, за месяц он успел сделать это занятие своей неизменной привычкой, приятной до дрожи в пальцах, сжимающих очередной маркер. А с другой, подобное «увлечение» казалось Шинтаро глупым, бесполезным, детским – Ками-сама, да такого даже дети делать не станут!..
«Мне уже почти шестнадцать. Стоит ли тратить время на подобную чепуху?» - обращается Шинтаро к своему зеркальному близнецу, на мгновение задерживает взгляд на шее и немедленно сатанеет – уже вслух:
- Та-ка-о…
На аристократически бледной коже яркими алыми маками четко (даже слишком) выделялись два засоса, полученные от вышеупомянутого разнесчастного смертника Такао не далее как вчера. Ох, не обмануло Мидориму его предчувствие, говорящее не ждать Казунари после тренировки…
Дождавшись ухода капитана и получив раздевалку в свое полное распоряжение, брюнет, видимо, посчитал, что ему позволено все и даже больше, потому что тут же полез к Мидориме с заманчивыми непристойными предложениями. Мотивировал он это тем, что они теперь встречаются, а «Шин-чан» стал обращать на него еще меньше внимания, нежели до этого. Мидорима сопротивлялся, честное слово! Но в случае с таким проблемным парнем, коим являлся Казунари, все попытки были изначально безнадежны, несмотря на разницу в росте и весе. Да и, будучи прижатым к собственному шкафчику разгоряченным после тренировки телом сокомандника, протестовать не очень и хотелось. Но до самого главного и интересного они так и не дошли – этот чертов Мияджи, с которым у шутера была взаимная неприязнь, вздумал вернуться за забытой тетрадью. Казунари и Шинтаро проявили чудеса скорости не хуже солдатской, в спешке натягивая одежду, едва всегда бдительный Мидорима услышал приближающиеся шаги. Киёши, забрав из шкафчика тетрадь, сострил что-то насчет «расхристанного» внешнего вида шестого игрока и, попрощавшись во второй раз, удалился, пребывая в неведении относительно разрушенной романтической атмосферы. Домой юноши шли не просто в гробовом, а в ГРОБОВОМ молчании, по желанию Шинтаро на расстоянии метра друг от друга, и лишь у дома последнего Казунари, предварительно убедившись, что их никто не видит, смог поцеловать Шинтаро и с заговорщической улыбкой прошептать ему на ушко: «В следующий раз нам никто не обломает удовольствие!» Зеленоглазый вспыхнул и приказным тоном велел Такао проваливать, не желая, чтобы тот прошелся каким-нибудь ехидным комментарием по его самолюбию.
- Я его убью, - решил Мидорима, обследуя холодильник на предмет продуктов, подходящих для завтрака. От окна донесся глухой стук: чрезвычайно смелая синица пыталась клювиком пробить гладкое стекло, чем вызвала улыбку Мидоримы. Ему нравились птицы: синицы, голуби, сойки, грачи, вороны, коршуны, ястребы… Нет-нет, только не ястребы!
Ненавязчивую утреннюю тишь разорвала стандартная мелодия мобильника. Баскетболист посмотрел на номер звонящего и неохотно ответил:
- Слушаю.
- Доброе утро, Шин-чан, что снилось? – с ходу поинтересовался разыгрывающий Шуутоку, в то же время стараясь подпевать популярной песне, что была слышна на заднем плане.
- Ничего. Если ты звонишь без уважительной причины, я кладу трубку.
- Нет, подожди! Первый урок отменили, потому что Исахара-сенсей попала в больницу, и ее некому заменить!
- Ты-то откуда знаешь?
- Советую тебе интересоваться не только предсказаниями и иногда заходить на школьный сайт. В общем, я сейчас приду к тебе, чтобы потом вместе идти на занятия.
- Зачем?
- Да хватит уже искать первопричину всем моим поступкам! – рассмеялся Такао. – Просто скажи ласковым голосом, что уже ждешь меня и скуча…
- Через полчаса я тебя не пущу, - в своем стиле смягчился Шин-чан и, дождавшись победного возгласа одноклассника, отключился. В обществе Такао он чувствовал себя не так, как с остальными ровесниками: ему было интересно. Потому что никогда нельзя было быть уверенным в том, что Казунари выкинет в следующую секунду. Потому что до сих пор осталось невыясненным, что же Казунари в нем нашел.
Оставив телевизор включенным, Шинтаро направился обратно в свою комнату, дабы одеться, поскольку не хотел лишний раз соблазнять ожидаемого гостя тем, что на нем надеты лишь пижамные штаны. А то мало ли, вдруг брюнет решит устроить «следующий раз» сегодня утром – они не то что опоздают в школу, они, скорее всего, просто ее прогуляют по инициативе Казунари. Припомнив, что за девять лет учебы он не прогулял ни единого урока, бывший игрок Поколения Чудес позволили себе чуть-чуть возгордиться. Сняв с плечиков школьную форму, он надел ее, достал с полки пилочку для ногтей и вернулся на кухню. Проходясь шершавой поверхностью вдоль и без того идеально подточенных ногтей, подросток внимательно вслушивался в утренний гороскоп, говоривший, что сегодняшний день для Раков, находящихся в общем списке на четвертом месте, благоприятен на восемьдесят процентов – и то при учете того, что рядом неотлучно будет находиться близкий человек. «Ну, знаете! Как бы вы ни любили кого-то, вы вряд ли предпочтете, чтобы он следовал за вами по пятам. Что, в туалет тоже вместе?» - фыркнул про себя Мидорима, краем уха улавливая фразу: «Но вы должны знать, что удача целиком и полностью зависит от… - Шинтаро выжидающе уставился на экран, - Вашего собственного желания достичь определенных успехов. – Судорожно выдохнув, парень подумал, что уж об этом беспокоиться смысла нет. Остальные размышления пришлось прервать, чтобы узнать, какой брать с собой талисман удачи.
-…слон в черном шарфе! – жизнерадостно возвестила молодая женщина и поспешила перейти ко Львам. Шинтаро с удрученным выражением лица доедал суп мисо.
«Шин-чан, давай, если скажут, что в определенный день удачу тебе принесет слон, ты притащишь живого, из зоопарка?» Бомбардиру все чаще начинало казаться, что экстрасенсорные способности одной сероглазой язвы с шилом в известном месте куда выше его собственных. Он успел помыть посуду и отыскать среди горы разнообразнейших талисманов нужный, когда в прихожей наконец раздался звонок. Отогнав о себя смущающие мысли о том, что он очень ждал визита Казунари, Шинтаро отпер дверь и сразу оказался в крепких объятиях, больше напоминающих рестлерский захват.
- Привет, Шин-чан! Как ты тут без меня?
- Не волнуйся, отлично.
- Я рад. Ну, какие планы на сегодня?
- Сначала в школу. Потом на тренировку и домой, - будничным тоном оттарабанил Мидорима, вместе с гостем проходя в свою комнату.
- Ужас! Никаких развлечений, все строго и по линеечке! – закатил глаза Казу. – Как насчет кино? Какой-нибудь боевик?
- Не интересует.
- Мелодрама?
- Издеваешься?
- За кого ты меня принимаешь? Ну, если только немножко, чтобы кое-кто не расслаблялся. Тогда озвучь мне свои варианты, не ограничиваясь маршрутом дом-школа-дом. Не заученные фразы, давай же! – сероглазый артистично взмахнул руками, лишь чудом не заехав по лицу Мидориме.
- Подойдет что угодно – кроме кино.
- Ну, подумаем об этом на уроках. И не сверли меня этим своим взглядом, говорящим, что на уроках надо вникать в материал, чтобы потом не заваливать тесты и зачеты! Мне это и без тебя каждый первый учитель твердит. Вы все так неоригинальны… - Казунари разочарованно вздохнул. – Сколько еще времени до выхода?
- Почти час.
- Может, проведем его с пользой? – Губами юноши овладела плутовская улыбка. Выпускник Тейко нервно сглотнул и сделал шаг назад. Когда его теперь уже парень так улыбался, можно было тушить свет и разбегаться.
- Конечно! – На лице Такао мелькнуло неверие и удивление. – Сделай мне массаж.
- С утра пораньше, ты серьезно?
- Разумеется.
- Ла-адно~ Но запомни: ты сам попросил, - очаровательно оскалившись, предупредил юноша. – Ложись.
Мидорима послушно расположился на кровати вниз животом и, уложив согнутые в локтях руки на подушку, опустил на них подбородок.
- С кремом? – окликнул его Такао, закатывая рукава, получил утвердительный ответ и осведомился: - А где он у тебя?
- В ванной, на полке у зеркала.
Не прошло и десяти секунд, как упорхнувший за кремом темноволосый юноша вернулся и удобно устроился на бедрах товарища, отводя ткань его рубашки наверх.
- Если будет больно, Шин-чан может кричать. Я остановлюсь, - пообещал Казунари, но отчего-то доверие шутера к нему медлило себя проявлять. – Расслабься и получай удовольствие, - с этими словами Казунари отвинтил крышечку тюбика и выдавил немного вязкой белой субстанции себе на ладонь, отметив, что в комнате теперь витает необычайно стойкий запах лесных ягод. Шинтаро вздрогнул, когда его лопаток коснулись прохладными пальцами и провели вдоль позвоночника хлюпающую дорожку, попутно втирая крем в кожу умелыми массирующими движениями. Он было шевельнулся, чтобы, сдвинувшись на несколько сантиметров, расположиться поудобнее, но его бедра были крепко зажаты в тисках чужих, и ничего путного.
- Ты будешь лежать, пока я не разрешу тебе двигаться, - пропел ему на ухо Такао.
- С чего ты решил, что я буду тебя слушать?
- А вот с чего, - Казу отвлекся от растирания крема и… начал щекотать неприступного подростка под мышками. У последнего создалось впечатление, что пальцы десятого номера способны на что угодно. Извиваясь в сложнейших и невиданных доселе позах, Мидорима проявлял чудеса выдержки, не смеясь. Чтобы избежать этого, он кусал щеки изнутри, зажимал меж зубов кончик языка, закусывал губы, изредка слетающими с ним хриплыми потоками дыхания провоцируя Казунари забыть о массаже и перейти к активным действиям. Но в конце концов он не вытерпел и с губ сорвался сдавленный смех.
- Нет, Такао, прекрати! Аха!.. Что ты делаешь? Ха-ха!.. – волна звонкого голоса ударила в потолок, заполняя собою все помещение, бессмысленным набором звуков забилась в уши Такао и отголоском осела на сердце. Смеющийся напарник явно запал к нему в душу. Прекратив сладостную для него пытку, он задумчиво выдал:
- Это первый раз, когда я слышу твой смех, верно?
- И последний, - сквозь сжатые зубы.
- Я так не думаю~, - ладони Казунари вновь заняли место на наконец расслабившейся спине и осторожно надавили точно на центр. Основаниями кистей размяв мышцы, он перешел к плечам. Сначала огладил их круговыми движениями по часовой стрелке, потом – против, после чего приступил к разминке. Мидорима, которому массаж казался волшебной вещью, уже по прошествии часа разомлел и был готов дать Казунари все, что тот пожелает, лишь бы он не останавливался. Сильные грубоватые ладони оглаживали спину, кончики пальцев надавливали на какие-то точки, от чего все происходящее в глазах Шинтаро представлялось феерией, которую дополнил едва различимый шепот:
- Шин-чан, - брюнет, пользуясь отрешенностью одноклассника, уже ласкал затвердевшие соски. – Мне нравится Шин-чан. – Его шуршащий голос бархатными нотками мягко давил на барабанные перепонки и растворялся сладким ядовитым осадком на дне сознания.
Шинтаро впервые дал себе разрешение поддаться новым, еще неизведанным, чувствам и плыть по течению и в данный момент ощущал себя… удовлетворенным? Счастливым? Завершенным? Как будто нашел последний паззл большой мозаики с изображением бескрайнего голубого неба.
Такао ухмыльнулся так широко, как только мог, и продолжил делать заказанный массаж. Не сильно, но настойчиво надавил ладонями на широкую спину, заставляя Мидориму прогнуться под их тяжестью и впечататься грудью в кровать. Легонько пощипывая, мня и растирая теплую кожу, он будто случайно поерзал бедрами и потерся пахом о бедро Шинтаро. Тот что-то невнятно промычал – непонятно даже: от недовольства или от приятных ощущений. Понимание того, что Казунари уже возбужден не по-детски, привело Мидориму в более-менее вменяемое состояние, в котором он мог контролировать себя.
- Что ты себе позволяешь?
- Ничего такого, за что Шин-чан мог бы меня возненавидеть, - обезоруживающая, немного детская уверенность. Но ведь так и было. – Ты как предпочитаешь быть: сверху или снизу? – интимный шепот.
- Подальше от тебя, - съязвил шестой номер, за что поплатился: проведя ищущими губами вдоль плотной шеи, Казунари с агрессивным наслаждением вцепился зубами в мочку пылающего уха и, не отвлекаясь от своего основного занятия ни на секунду, начал зализывать место укуса.
- Шин-чан, у тебя мягкие мочки. Я слышал, что люди с ними считаются извращенцами.
- Не смешно, Такао, они у всех мягкие.
- Значит, все извращенцы! – иррациональная радость.
- О да, ты не один такой. Полегче, ты!.. – возмутился Мидорима, когда его ребра ощутили на себе воздействие умелых, чувствующих чужое тело пальцев Такао. Под его руки хотелось подставляться, не задумываясь больше ни о чем, но такую блажь Шинтаро не мог себе позволить. Такао удовлетворенно оглядел тело, распластавшегося под ним спортсмена и аккуратно провел короткими ногтями от его плеч до копчика, получая взамен почти благодарный вздох. Проникнув под жесткую ткань школьных брюк и нижнее белье, Казунари ненавязчиво облапал ягодицы шутера и оставил на них вдавленные красные полумесяцы от ногтей, тем самым как бы помечая принадлежащего ему человека. Хотя этот человек вряд ли будет рад, узнав, что его считают чьей-то собственностью.
- Угомони свои гормоны и делай нормальный массаж, иначе мне придется тебя придумывать для тебя наказание.
Такао многозначительно усмехнулся, уловив двусмысленность этих слов, резко склонился к лицу Шинтаро и запустил язык в его приоткрытый рот, сжимая плечи с силой, грозившей оставить синяки на бледной коже.
- Така!..
- Шин-чан, ты не должен так себя вести - хотя бы, когда мы наедине. Со мной можешь быть самим собой, - благосклонно произнес брюнет, сминая бока Шинтаро. – Я знаю, что в душе ты не холодный айсберг, к которому и на расстояние пяти метров подойти трудно. Ты чувствительный, - и он вновь укусил парня за мочку уха, ловя взамен тяжелый протяжный вдох, - раскованный, - провел ребром ладони вдоль внутренней стороны бедра и был вознагражден подавшимся ему навстречу телом, - красивый, - с придыханием продолжил Такао, запутываясь пальцами в прядях насыщенного зеленого цвета, - и мой, - слово было сказано одними губами, но Мидорима его прекрасно разобрал. И почувствовал распространяющееся по всем клеткам приятное ощущение, до сих пор бывшее в новинку. Развернуться полностью ему не позволял Казунари, поэтому пришлось ограничиться поворотом головы и послать в сверкающие ехидством серо-голубые глаза удачно проигнорированный их владельцем предупреждающий взгляд.
- Я никому не принадлежу, - веско заметил он, схватил одноклассника за отворот воротника гакурана, заставив его склонить голову, и в губы ему повторил: - Никому, Такао.
И тут Мидорима превзошел все ожидания Казу: скинул юношу с себя и навалился на него всем весом. Тот изумленно охнул и в ожидании уставился немигающим взглядом на Шинтаро, который не произносил ни звука – лишь безжалостно сжимал запястья Казунари, надвигаясь на него подобно неумолимой лавине. В свежей траве глаз плескалось неосознанное еще до конца желание доминировать. «Тоже мне, альфа-самец», - хохотнул про себя Такао и протянул ладонь к лицу подростка, игриво потрепав его по щеке.
- Значит, Шин-чан все-таки актив~?
- Да помолчи ты хотя бы минуту! – беззлобно проворчал Мидорима и вовлек Казунари в очередной поцелуй, чувствуя, как в спину вцепились хищные пальцы. Такао оставался хищной птицей с острыми когтями даже сейчас. Грозовые глаза светились торжеством и искренней радостью. Но атакующий защитник уже не обращал внимания на партнера, самозабвенно выцеловывая его шею и прищемляя зубами пахнущую цитрусовыми кожу.
- Ш-Шин-чан, не так грубо… Ну что ты, как животное, в самом-то деле! Хей, ты тяжелый!
- Ты сам сделал выбор, который определил твою судьбу, - Мидорима лихорадочно расстегивал рубашку Казунари; маленькие пуговицы то и дело норовили выскользнуть из неслушающихся пальцев. Внезапно Мидорима отстранился от парня и расположился на самом краю кровати.
- Шин-чан? – припухлые алые губы Такао приняли круглую форму; он прислонился ладонями в напряженной спине хозяина дома в попытке вернуть ему потерянное чувство покоя.
- Извини, Такао. Я повел себя неправильно, - слова волной звука разбились о противоположную стену.
- О чем ты? Я сам хотел~.
- Не это. То, чем мы собирались заняться, - уже неправильно.
Этот упрек показался Такао смешным, о чем он не замедлил сообщить.
- Ты вообще не умеешь быть серьезным. И нам пора в школу, знаешь ли, - эти слова и подвели итог их, без сомнения, приятному времяпрепровождению.
Казунари недовольно проворковал что-то о «жестоком Шин-чане», но протестовать, что удивительно, не стал.

<…>

По дороге в школу (почему-то сегодня Шинтаро предпочел их рикше пешую прогулку) баскетболисты проходили мимо круглосуточного магазина спорттоваров. Они говорили о предстоящем тесте по экономике, когда Шинтаро бесцеремонно потянул Такао за рукав и утащил на другую сторону дороги, ничего не объясняя и не реагируя на окрики. Только свернув за угол какого-то нежилого дома, Мидорима изволил остановиться и разжать пальцы, вцепившиеся в черный гакуран.
- Шин-чан… что за дела? – запыхавшись, осведомился Казунари. – Почему мы так неслись?
- Несутся куры. Мы только что избежали одной весьма неприятной мне встречи.
- С твоей бывшей?
- Дурак. С одним из игроков Поколения Чудес.
- Ты его так боишься? – краткий приступ хохот, оборвавшийся так же резко, как и возник. – Или любил когда-то, а теперь боишься при встрече всколыхнуть прежние чувства?
- Сделай одолжение, не строй таких идиотских догадок. Мы просто недолюбливаем друг друга. В общем-то, мне ни горячо ни холодно от того, пересечемся мы с ним или нет, но в гороскопе на сегодня было сказано, что Ракам не стоит встречаться с бывшими товарищами, - соврал Шин-чан, не моргнув и глазом.
Такао не поверил ни на секунду.