Три драббла по Dear Boys

[spokon]

Действующие лица: Айкава, Саванабори, Фудзивара и Такасина. Кто не помнит, Такасина Тоя - это запасной игрок, появившийся в самом конце.

Жанр: драббл, романс, виньетка
Пэйринг: Саванобори Масато/Айкава Казухико, намек на Фудживара Такуми/Айкава Казухико
Предупреждение: POV Саванобори

Наверное, больше всего ему хотелось увидеть в этих спокойных карих глазах настоящий смех, искреннюю радость или хотя бы просто улыбку.
Наверное, ему просто хотелось, чтобы к дружбе их не принуждали обстоятельства. Впрочем, назвать это дружбой у него не поворачивался язык. Потому что кроме официальных игр и тренировок их связывал разве что столь любимый Айкавой сливовый чай, который так сложно было достать. Распасовщик тратил на этот чай все те деньги, что зарабатывал на подработках. Но все равно не видел в глазах Айкавы даже намека на улыбку - только легкое удивление вначале, а потом всегда - благодарность.
Он делал все, чтобы столь любимый другом баскетбол приносил тому больше радости. А что может быть более радостным, чем победа над сильным соперником? Одного за другим побеждала команда сильнейшие школы, занимая их места, пока не добралась до вершины. Вот только спокойное лицо Айкавы никогда не меняло своего насквозь фальшивого спокойствия на искреннюю радость. Даже победа на Национальном не исполнила давнюю мачту.
А потом случилось то, что должно было случиться - он просто ушел. Разругался с собственной семьей - и ушел. Из школы. Из команды. Из его жизни. Ушел, не оглядываясь на место, где любимая игра была всего лишь позолоченной клеткой, а он, Саванобори, всего лишь одним из тюремщиков.
Разве можно удержать ветер? Казу был ветром - и вот его не стало.
Когда он смотрел на тренировочную игру новой команды, с которой играл Айкава, он видел улыбку - искреннюю и счастливую. Улыбку, предназначенную не ему. Но почему-то Масато был счастлив.
Наверное, потому, что его мечта исполнилась?

Название: Шестой игрок.
Жанр: драббл, романс, виньетка
Предупреждение: POV Такасина Тоя

Он - тот, кого здесь не должно было быть в принципе.
Он - тот, на кого косо смотрят абсолютно все, начиная с капитана и заканчивая менеджерами и новичками женской команды.
Он - шестой игрок мужской команды старшей школы Мизухо.
Он - Такасина Тоя.

Зачем он пришел в эту команду? Быть может, просто потому, что безумно хотел играть в баскетбол, но, поступив в старшую школу, узнал, что бейсбольный клуб здесь - лишь сборище никчемных неудачников. Почему он не пошел в клуб тогда? Он знал, что никогда не смог бы сделать того, что сделал Айкава. Но ведь он даже не попытался.
На что он рассчитывал, когда подал заявление на вступление? Неужели, на здравый смысл тех, кто впятером бросал вызов сильнейшим - и побеждал раз за разом. Что он знал о том, чего стоят эти победы?
Тогда он не знал о ночных тренировках, о бесконечных самостоятельных тренировках четырех членов этой маленькой команды. Тренировках, направленных лишь на одно - не мешать Айкаве, не тянуть его за собой на дно, в то болото, из которого маленький бомбардир продолжал вытаскивать их раз за разом.
Тогда он не знал, что после каждой серьезной игры Айкава засыпает в раздевалке, прислонясь к плечу капитана команды, и тот замирает, боясь даже дышать, чтобы ненароком не потревожить этот чуткий, усталый сон. И тогда кто-то из команды укрывает обоих припасенным менеджером пледом. И они уходят, оставляя этих двоих вместе. И никогда никто не позволяет себе говорить об этих моментах, но молчаливая память о них живет на дне глаз каждого члена команды. Когда он в первый раз задал вопрос об отношениях этих двоих, то получил в морду от их защитника и совет не лезть не в свое дело. Было обидно, вот только тогда он подумал, что это потому, что он пока еще не член команды, не в постоянном составе.
Тогда он не знал, что никогда не сможет стать им. Потому что для этого нужно было сместить на вторые роли кого-то из этих пятерых. Они были - одним целым, единым живым организмом, и этот "организм" видел в нем, Тое, угрозу. И реагировал соответственно. Еще в средней школе на одном из уроков биологии им читали, что здоровый организм всегда отторгает чужеродные клетки.
Его отторгали.
Но он хотел играть, хотел до того сильно. что готов был мириться с этим отторжением.
"Ну и пусть", - думал он: "Пусть они не принимают меня. Но я все равно буду играть. Я докажу, что я могу быть полезным. И они примут меня. Они поймут"....
Время шло. Ничего не менялось.
Единственным, кто относился к нему без враждебности, был Айкава, и Тоя сильно подозревал, что именно благодаря маленькому бомбардиру ему еще не устроили темную в раздевалке. Потому что Айкава Казухико попросил, а просьбы Айкавы для всех были равнозначны приказам и имели едва ли не больший вес, чем слова капитана команды и тренера. Наверное, поэтому Айкава никогда не настаивал ни на чем - только просил. И как-то беспомощно и виновато улыбался, и тогда у Капитана теплели глаза, а остальные улыбались в ответ, и вопрос решался как-то сам собой.
Но в самом начале Такасина ничего этого не знал. Он просто хотел играть. В баскетбол.
Он играл.
Играл, чтобы снова и снова видеть теплую одобрительную улыбку на лице единственного человека, который замечал его присутствие и его усилия. Вот только чаще всего улыбка все равно предназначалась не ему.

Название: Самый лучший подарок
Жанр: драббл, романс
Предупреждение: POV Айкавы

Почему-то казалось, что он всегда был здесь, а прошлого не было, как не было будущего, в котором ему предстояло покинуть эти стены. Старшая школа, всего три года. Таких длинных, если ничего не ждет впереди, если с тобою лишь постоянное одиночество да тяжесть долга на плечах. Когда все известно заранее, просчитано и расписано для тебя, но за тебя. И как ни барахтаешься, ты понимаешь, что тонешь в этом болоте, захлебываешься уже. А вокруг все золотое, вот только золото это или отравлено или попросту фальшиво....
Три года. Целых три. Всего три. Так мало, когда есть друзья, когда учишься заново дышать, улыбаться, когда смеешься, с изумлением понимая, что все еще способен делать это искренне. Когда любимое дело приносит радость, и есть куда расти, и пусть все зыбко и неустойчиво, в том числе и твое собственное положение в этом мире, а впереди все та же топь. Пусть. Потому что в этом тумане есть тропинка, извилистая и неровная, и так страшно оступиться, потому что они, твои друзья, они за тобой. Нельзя, нельзя позволить им упасть в эту грязь, нахлебаться этой болотной трясины. Нельзя-нельзя-нельзя. Почему-то добровольно взятый на себя долг кажется стократ легче.
Айкава должен. Все еще. Всегда. Он давно уже не капитан, не член собственной семьи и не ученик Тендодзи. Но впитанная с молоком матери философия так часто дает о себе знать, что это вызывает беспокойные переглядки друзей за его спиной. Айкава знает о них потому, что умеет вовремя оборачиваться. Когда ты так стремительно идешь вверх, когда ты так силен, что никто не может сокрушить тебя, приходиться учиться в четыре глаза следить за собственной спиной. Это Казухико тоже усвоил с самого детства. Выхода другого не было.
Он замечает, просто ничего не говорит.
Он знает обо всем, по лицам практически всех ребят можно читать легко и свободно, и Казу иногда не может понять, почему многие говорят, что некоторых людей сложно понять. Вот деда понять сложно, отца с братом тоже сестру или мать. А здесь все как на ладони - только дай себе труд приглядеться. Айкава приглядывается, тщательно, жадно.
Да, Казу жаден, безумно, невероятно жаден - до дружбы, до привязанности, до тепла. Он жаден и ревнив, он - собственник, но об этом он тоже никогда и никому не скажет. Незачем им знать, что их бомбардир считает команду своей, и их тоже, а потому глотку порвет за них всех любому. Незачем им знать, что словесные баталии могут быть страшнее открытой драки, и Айкава не уступает ни на йоту даже деду, когда речь заходит о тех, кто научил Казу дружбе, не прося ничего взамен. Дед не понимает, но Айкаве Казухико все равно.
А еще там есть Фудзивара. Немного смешной, переживающий из-за пустяков, ранимый и временами до ужаса беззащитный, он напоминал Казухико бабочку. Красивую, экзотическую, редкую бабочку. А бабочки красивы лишь пока свободны. Лишь увидев Такуми, Казу захотел двух вещей: играть в баскетбол - но это и раньше было, - и снова подарить небо этим умирающим крыльям. Он знал, что сможет. Он был уверен.
Он смог.
Никто не узнает, чего это стоило самому Казухико. Бессонные ночи - работа и тренировки до рассвета. А потом - школа и дрема на уроках. Учителя его не трогали, незачем было: он итак знал программу практически наизусть. В Тендодзи были слишком хорошие учителя, а правило о невозможности поражения распространялось не только на спорт. Побежденного топили сразу, жестоко и жестко. Айкава видел такое слишком часто, чтобы позволить себе проиграть в чем бы то ни было.
Он был лучшим. Во всем.
Но быть лучшим всегда невозможно.
Нельзя не уметь проигрывать: первое же поражение сломает тебя.
Такое он тоже видел. И не хотел становиться - таким.
Он пришел в Мизухо, чтобы научиться проигрывать. Чтобы стать сильнее. Он думал - на время. А получилось - навсегда. Не только на эти три года старшей школы - вообще навсегда. Мизухо впечаталась в него, отпечаталась в нем до конца его жизни.
Ребята, девушки, менеджеры, тренер - все они стали его друзьями. Друзьями в том понимании, какого не могло быть в старой его школе. Теми, кто не пнет упавшего, скидывая его еще глубже. Теми, кто поможет подняться и идти дальше. Теми, о которых Айкава Казухико никогда не смел даже мечтать.
И тогда он впервые совершил ошибку. Он счел, что его долг теперь - дать им победу. И он отдавал всего себя этому новому долгу, полностью выкладываясь. До слабеющих ног, до налитых тяжестью рук, до цветных кругов перед глазами. До потери сознания от переутомления.
А еще был Фудзивара. Единственный, кто подарил Айкаве не только команду, интересный баскетбол или дружбу. Нет, не только. Фудзивара Такуми был для Казу особенным человеком. Единственным на всей Земле. Потому что только этот молчаливый, спокойный внешне парень подарил ему самую важную и удивительную вещь во всей вселенной: умение улыбаться. Искренне.