Драбблы One Outs по заказу на арт

[spokon]

Писалось все на арты.
Тексты небольшие, но надеюсь арт отражающие
Сами картинки тоже под катом.
Все на пейринг Токучи/Коджима!

Беты снова нет, так что осторожно!

Для  Ходульный оссан

на арт

Несмотря на то, что они уже почти полгода жили вместе, Коджиму до сих пор шокировало поведение и манеры Токучи. Он мог запросто при гостях усесться на него верхом и начать целовать, просто потому что ему «захотелось». Хотя бывало, он все-таки намекал, что пора бы всем присутствующим удалиться фразой типа: «Мы тут собираемся заняться любовью, так что не пора бы вам…». Да-да, таким образом он еще намекал! Мог прямо посреди процесса вдруг захотеть курить и, не слезая с Хиромичи, взять с прикроватной тумбочки пачку сигарет и тут же затянуться.
Или вот как сейчас, выйти из душа в чем мать родила, разве что набросив на плечи полотенце. Но это еще ладно, Тоа в принципе любил ходить по квартире голым. А вот, когда, усевшись и включив телевизор, он принимался ногой поглаживать уже и так вставший от одного его вида член Хиромичи… Коджима поперхнулся кофе, от греха подальше отставил чашку и в который раз попытался перетерпеть. Самое гадкое заключалось в том, что Тоа занимался этим совершенно спокойно, смотрел новости, курил и своим видом никак не давал понять, насколько сам возбужден. Хиромичи же сразу начинал обливаться потом от усилий сдержаться, но каждый раз проигрывал не столько себе, сколько сидящему напротив дьяволу-искусителю. В итоге их утро на двоих заканчивалось либо в постели, либо чаще прямо тут – на кухонном столе. Хотя приходилось признать – Коджима ни разу об этом не пожалел. Ну, смущение не в счет…

Для  >Rorschach<

на арт

Когда их отношения перешли от стадии «просто секса» к «мы живем вместе», Коджима был счастлив. Он вообще не верил, что Токучи Тоа когда-нибудь ответит согласием на его предложение поселиться у него. Но тот согласился и даже оказался вполне покладистым соседом. Конечно, он почти ничем не занимался по хозяйству: не убирался, не готовил, не ходил за покупками и уж тем более не выкидывал мусор, но ничем и не мешал. Одежду раскладывал по цветам, окурки оставлял только в пепельнице, не устраивал бардак и даже мыл за собой посуду, если вдруг ел один. На самом деле, Хиромичи доставляло удовольствие заботиться о Тоа. Он вообще готов был носить его на руках. А его неумение завязывать галстук даже умиляло беттера. Конечно, не всегда было удобно делать это, если Токучи в этот момент разговаривал по телефону и одновременно курил, но сам процесс увлекал Коджиму невероятно. Тоа чуть приподнимал подбородок, открывая взгляду белоснежную шею. Облокачивался о стену или какую-нибудь мебель, как будто подставляясь Хиромичи. Коджима наклонялся, чтобы было удобнее завязывать галстук и при этом его лицо оказывалось совсем близко от лица Токучи. От его волос, касавшихся лба беттера, от его золотых глаз, смотрящих, кажется, прямо тебе в душу, от его губ, то что-то говоривших в трубку, то обхватывающих кончик сигареты. Руки Хиромичи продолжали автоматически завязывать галстук, но мысли уже блуждали по этому постоянно желанному телу.
Поэтому, когда Токучи заканчивал разговор и, отложив телефон в сторону, целовал Хиромичи, тот не имел ничего против. На официальные встречи они обычно начинали собираться значительно раньше, чем нужно.

Для  Lisssaveta

на арт

Коджима Хиромичи из последних сил сдерживался. Да, его распирало от смеха, ему очень-очень хотелось засмеяться, но делать этого нельзя было ни в коем случае. Мало того, что он каким-то невероятным образом заставил Токучи обрядиться в такое и даже остался жив после этого. Засмейся он сейчас, и ему точно не жить. Нет, в определенном смысле это розовое короткое платьеце Тоа очень шло. Оно подчеркивало его стройную фигуру и делало золотистые волосы еще ярче. Но этот бантик, эти рюшечки, этот поясок, не говоря уже о совершенно безвкусном ожерелье… Ками-сама, только не дай заржать в голос!
Когда Токучи вышел к нему из комнаты, где переодевался, Хиромичи даже умудрился выдавить из себя: «Ты очень мило выглядишь, Тоа!», а потом поспешно отвернулся, чтобы не заработать себе смертный приговор. «Не смейся, не смейся, не смейся…!» - повторял он про себя волшебное слово. Он так и представлял себе, как Токучи стоит сейчас за ним и подозрительно на него смотрит. «Ками, ками, ками…», - продолжал Коджима, чувствуя, как от усилий выступает холодный пот. Или это от страха? Да уж, только Тоа может вызвать одновременно такие противоположные эмоции.
Коджима собрался с силами, обернулся к Тоа и, стараясь на него не смотреть, выдавил из себя:
- Ты как всегда очарователен, но мне ты больше нравишься без одежды…
Токучи ухмыльнулся, едва ли не одним движением сорвал с себя розовое безобразие и выдал:
- Что же, ради такого признания стоило обрядится в это убожество! А теперь посмотрим, как же мне тебя наказать за твою попытку посмеяться надо мной?..


Для  Reneega

на арт

Токучи любит играть. Еще больше он любит играть, искушая. Этот небольшой колокольчик на его шее висит там специально для его любимой игры «поймай меня». Сначала он встает перед Хиромичи, имя которого привык сокращать до Хиро, и начинает медленно раздеваться. Бедный пес уже через пару секунд начинает тяжело дышать и протягивает лапу, чтобы схватить желанную добычу. Но, конечно, Тоа никогда не позволяет поймать себя так быстро. Он отпрыгивает на середину комнаты, призывно смотрит золотым глазом и улыбается так, как умеют только кошки – всем телом. Хиро бросается вперед, но Токучи уже нет в комнате. Его вообще как будто нет, и только мелодичный звон колокольчика говорит о том, что игра продолжается.
В зависимости от настроения Токучи, Хиромичи ищет его либо долго, либо находит почти сразу же. И неважно как быстро это происходит, но все равно к тому моменту пес уже скулит от желания. Тоа разрешает ему себя поймать, и их игра продолжается в постели.
Хиромичи почти никогда не высыпается – Токучи ненасытен, но он не жалеет. Один вид сидящего рядом кота, на котором нет ничего кроме его же собственной рубашки, щурящегося спросонья на яркий солнечный свет, заряжает его энергией на целый день. А пару зевков не в счет.

Для  the dreamer Sasori-dana

на арт

Это был, конечно, полный идиотизм, что Токучи приходилось влезать к Коджиме через окно, но ничего другого им не оставалось. Хиромичи все еще жил с родителями и был уверен, что те вряд ли одобрят его связь с мужчиной, да еще и членом команды. Не говоря уже о разнице в возрасте. Вот и приходилось Тоа лезть каждый раз в окно, а Коджиме ощущать себя Джульеттой, ждущей своего Ромео. И еще сложно сказать, кто из них больше не походил на этих персонажей шекспировской трагедии.
Токучи уже много раз предлагал встречаться у него в отеле, но Хиромичи эта идея не нравилась. Что поделать, он был воспитан так, что не приемлил отельных свиданок, ему казалось, что это унижает достоинство его партнера. «А лезть в окно, по-твоему, нет?», - приподнимал бровь Токучи, пытаясь понять логику любимого человека. Коджима краснел, бледнел, но все равно настаивал на своем.
Зная капитана Ликаонс, эти упрямство и твердость не удивляли, куда больше поражало то, что Токучи Тоа соглашался с ним и раз за разом совершал этот идиотизм. Может быть, ему просто нравилась та страсть, с которой встречал его Коджима? Не дав даже спуститься на пол, Хиро хватал Тоа и принимался целовать. Точнее первый его поцелуй всегда был долгим и глубоким, им он показывал, как соскучился по любимому. Следующие становились все более быстрыми и лихорадочными, Коджима стаскивал Токучи с подоконника и, продолжая обнимать и целовать, нес в кровать. А дальше… дальше им было наплевать на окно, на родителей, на время и все остальное, оставалось только взаимное удовольствие.
И если утром Токучи снова бурчал «об этом идиотизме», выбираясь назад через злополучное окно, к вечеру он думал только о том, как его встретит Хиро.

Для  Lisssaveta

на арт

Капитан Ликаонс был серьезным, трудолюбивым, крайне надежным человеком. Представить его сбегающим с тренировки, делающим глупости, лукаво улыбающимся и мило подтрунивающим над кем-то было абсолютно невозможно. А уж пропускающим совещание после игры и вовсе из ряда вот выходящим. Вот почему, когда один из игроков Ликаонс, посланный проверить, что же случилось с их лучшим беттером, нашел Коджиму, он впал в шоковое состояние.
Всем известный девятый номер команды сидел на скамье опустевшего стадиона рядом с не менее известным номером семьдесят семь. Токучи в наброшенном на плечи полотенце – ему опять пришлось подавать всю игру – привычно курил и о чем-то спорил с Коджимой. Он как раз повернулся к беттеру, чтобы что-то сказать, и тут капитан плутовски улыбнулся и нацепил на Тоа свою бейсболку, натянув ее по самые глаза. И лицо у него при этом было какое-то совершенно невероятное: на нем одновременно отражались лукавство, нежность, забота, восхищение и да, абсолютно точно, любовь. По одним только глаза можно было со 100% гарантией сказать, что человек, сидящий рядом, для него самое дорогое существо во всем мире.
То что вечно серьезный Коджима решился на такое, а недоступный Токучи ему это позволил говорило о том, что их отношения давно перешагнули грань дружеских. Они могли сидеть рядом: не целуясь, не обнимаясь, просто глядя друг на друга, но любому, кто увидел бы их в этот момент, сразу стали понятны их чувства. Любовь сложно скрыть, если она настолько поглощает двоих.