Способы и средства, гл.2

[spokon]

Название: Способы и средства
Автор: Старый змейсс
Фэндом: Major
Персонажи: Шигено Горо/Сато Тосия и другие персонажи аниме.
Жанр: виньетка, ангст и немного юмора
Рейтинг: вплоть до НЦ-ы.
Состояние: в процессе
Дисклеймер: отказ от прав.
Предупреждения: ООС, АУ, пост-пятый сезон. возможно середина шестого. POV героев.
Размещение: с согласия автора и (или) заказчика.
От автора: пишется по заявке Nailya.

Пролог.
Глава первая, в которой Горо задумывается над некоторыми вещами, а Сато плюет на последствия.

Глава вторая, в которой Маюмура пьет чай, Сато предается воспоминаниям, а Горо ревнует.

- Ты чё делаешь?!
- Я тебя поцеловал, - Сато слегка усмехнулся, невольно облизывая пересохшие губы. Этот поцелуй…был не таким, какого хотелось, но все же он был. И пусть Горо не ответил на него, но и не оттолкнул – из-за растерянности, скорее всего.
- Зачем?
- Я тогда говорил правду, - немного нелогично ответил Сато. Шигено все еще прижимал его к стене, и хотя он и ослабил хватку, вырываться не хотелось. А удивлением на его подвижном лице хотелось любоваться вечно. – Я всегда хотел играть за тебя, вместе с тобой. Я больной, наверное.
Шигено, наконец, отпустил его, но Сато остался стоять там же, опираясь спиной на такую надежную, такую прочную стену. Может, у него просто дрожали колени? То странное состояние полного наплевательства на все и всех постепенно уходило, словно отхлынула волна, оставив его разбитым на пустом диком берегу. И постепенно начинало приходить понимание того, что же он наделал. Впрочем, пути назад все равно уже не было. Помирать – так с музыкой, да?
- Я даже не знаю, за каким чертом меня сюда принесло. Наверное, просто тебя хотел увидеть, - Тосия не улыбался, но в голосе все равно звучала улыбка. Карты, которые он так долго прятал, теперь были на столе, но все равно были всего лишь пустышками. Сато чувствовал сейчас только усталость и бесконечную, какую-то светлую и тихую грусть. Наверное, так и бывает, когда с плеч падает тяжелый груз тайны. И потому он говорил, выворачиваясь наизнанку перед тем, кого давно уже любил. – Я еще в Кайдо понял, что ты мне нравишься не только как друг. Что я тебя хочу – во всех смыслах этого слова. Когда ты из школы ушел, я обиделся на то, что ты даже не сказал ничего. Знаешь, ощущение было, словно меня снова предали. Я тогда подумал, что раз уж так, то лучше ненависть – и то не смог. Осталось равнодушие и пустота, но и их ты разбил на той игре.
- И что…с тех пор? – Шигено, видимо, до сих пор никак не мог прийти в себя.
- Ну да, - Тосия пожал плечами и усмехнулся кривовато, закрывая глаза. – Да ты все равно думал только о бейсболе. Ты даже с Шимизу-то толком не встречался, куда уж мне. Что она, что я: единственный способ хоть как-то оставаться рядом с тобой – игра в бейсбол. Ну, да чего теперь говорить….
- Ты поэтому играл?
Сато кивнул, и Горо отвернулся, смотря куда-то в пространство. Нет, поверил он другу сразу, но поверить и принять – вещи совершенно разные. Вся их дружба, все их общение после его возвращения в бейсбол представала перед ним в ином свете, и у Горо возникало ощущение, что его мир перевернулся с ног на голову, да так и остался в этой нелепой позе. Быть может, впервые за всю свою жизнь, Шигено задумался об отношениях с окружающими людьми, и вырисовывающееся место в этих отношениях ему со всей определенностью не нравилось. Шутка ли: вдруг понять, что два человека в этой жизни любили его настолько, что полюбили даже спорт, на котором он был помешан! Горо не понимал, как можно не любить бейсбол сам по себе, но это не было главным. Главным сейчас был его друг, устало прислонившийся к стене за спиной. Ну не мог Горо просто так оставить его и уйти обдумывать произошедшие изменения. А Сато ведь именно этого и ждал – стоит, молчит, глаза закрыл, а на лице такая тоска, что невольно понимаешь: стоит уйти, и тот вполне может и руки на себя наложить. И Шигено понял, что никуда он сейчас не уйдет. Потому что Тосия – его друг, такой, какой есть. А об остальном можно и потом подумать. Быть может, поэтому он снова подошел ближе и обнял, притягивая его к себе.
- Тоси, я не знаю, что сказать. Не силен я во всем этом.
- Знаю. Просто дай мне пару минут, и все будет в порядке.
- Нифига не будет в порядке. Я, конечно, тормоз редкостный, но не надо делать из меня чудовище, ладно? – Теперь в голосе Горо слышалась грусть. – Думаешь, я могу уйти сейчас? Просто я не знаю, что ответить. Никогда не задумывался о подобном.
- Да уж, свалился я тебе, как снег за шиворот: и не вытрясти, и терпеть невозможно.
- Дурак ты, хоть и умный, - Шигено хмыкнул сравнению. – Тоси, пойми, каким бы ты не был, ты – мой друг, и этого ничто не изменит. И неважно, играешь ты в бейсбол или нет. Просто ты меня очень удивил, вот и все. Знаешь, такое ощущение, что мир теперь стоит на голове. Наверное, я просто пытаюсь сказать, что мне нужно привыкнуть к мысли, что ты…ну…
- Люблю тебя, - Тосия тихо хихикнул в плечо Горо. Как это было похоже на его друга и любимого: и в двадцать лет краснеть при упоминании всего, связанного с делами любовными, так, словно ему все еще пятнадцать. Сато не сомневался, то Шигено покраснел. – Я понял. Наверное, я просто пытаюсь сказать тебе спасибо.
- Оригинальные у тебя способы, однако, - добродушное ворчание и тихий смех в ответ. Кажется, все начинало налаживаться, хотя до полного выяснения отношений было еще далеко.
Да, Сато хорошо знал Шигено. Тому действительно требовалось время, причем достаточно много, чтобы принять изменившуюся в одночасье картину мира. Его друг жил по принципу «вижу цель – не вижу препятствий», не признавая зигзагов и обходных путей, так что теперь бывшему кетчеру оставалось только ждать. И он ждал, будто забыв о произошедшем разговоре, ни словом, ни взглядом не выдавая, что что-то могло измениться между ними. Горо по-прежнему приходил поздно, но не избегая друга, а просто тренируясь допоздна. С приближением игрового сезона его тренировки становились жестче и напряженнее, и однажды он даже предложил Тосии поприсутствовать на одной из них, но Сато предложение не принял, хотя ему до смерти хотелось увидеть того, кто смог обуздать бешеный темперамент Шигено Горо. Впрочем, он его и увидел, потому что в один из дней, когда прошли уже установочные игры, и до церемонии открытия сезона оставалась неделя, Шигено не терпящим возражений тоном заявил, что сегодня они идут на командную вечеринку. Вместе. Потому что не дело для Сато праздно шататься по городу или сидеть в четырех стенах, а ребята нормальные и примут его хорошо. Тосия только улыбнулся – нет, изменить Шигено было невозможно. Хорошо, что Тосия никогда не пытался этого сделать.
Вечер прошел замечательно. Легкая настороженность, испытываемая Сато вначале, быстро испарилась под дружелюбным любопытством товарищей Горо по команде. Все они уже знали о Сато, и легко включили его в свой круг общения, проявляя к его увечью лишь сдержанное сочувствие – не более. Несколько напрягала только мрачная физиономия Кина, но и она вскоре перестала иметь значение. Наверное, где-то после первого бокала некрепкого коктейля. Общий разговор вертелся, в основном, вокруг предстоящего сезона и вопросов к заокеанскому знакомому о том, как проходит открытие его в Японии. Шигено тянул какой-то сок непонятного цвета и улыбался, отпуская колкие замечания в адрес кетчера. Тот сначала молчал, потом стал огрызаться, а потом и отвечать колкостями на колкости, что вполне предсказуемо привело к небольшой локальной войне, быстро прекращенной капитаном команды, которого все происходящее тоже изрядно позабавило. Потом кто-то подал идею сходить в боулинг, но его не поддержали, предпочтя караоке, и немузыкальные вопли спортсменов еще долго отдавались у Сато в ушах, ибо караоке быстро превратилось в викторину «Кто кого перекричит». Первое место поделили между собой Горо и какой-то белобрысый парень. Один из аутфилдеров, кажется. Разбредались все уже далеко за полночь, со слипающимися глазами и слегка нетрезвые, но абсолютно довольные вечеринкой. Сато тоже был доволен, вызывая такси для себя и отнюдь не слегка нетрезвого Шигено: в сопротивляющегося всеми правдами и неправдами Горо команда дружными усилиями влила почти полстакана виски с содовой, игнорируя его крики на тему «я не пью». Результат сказаться не замедлил, и в настоящий момент Шигено обнимался со столбом и выглядел как огурчик. В смысле, таким же зеленым и в пупырышек. Сато от души сочувствовал любимому, но удержаться от смеха все равно не мог.
- Тоси…. Почему тебя два?
- Потому что у тебя в глазах двоится, - Сато фыркнул, подставляя другу плечо. Того шатало, и Тосии было сложно одной рукой удерживать Горо, да еще и пытаться открыть дверь ключами, которые еще надо было выудить у Шигено из куртки. Та еще задачка, если разобраться, но Тоси не зря слыл замечательным аналитиком. Все проблемы он разрешил одним движением – просто посадив тушку друга возле двери. И только открыв ее и подперев кроссовкой, чтоб не закрылась, кое-как втащил Горо внутрь и оставил на диване. После чего утер честный трудовой пот, закрыл дверь и занялся делами насущными, главным среди которых была проблема приведения тела – по-другому назвать это было сложно – на диване в состояние, хотя бы отдаленно подходящее для сна. Как минимум это требовало снять с Горо куртку, футболку и обувь, и это заняло довольно много времени, но Сато справился и вполне мог собой гордиться. Уставший, но довольный, он растянулся рядом с любимым и практически сразу провалился в сон.
А утром был Горо с дико болящей с бодуна головой и слегка мутноватым и очень жалобным взглядом, поход за минералкой и обезболивающим в ближайшую аптеку и куча других, не менее важных и неотложных дел, за которыми как-то незаметно пролетел этот странный день. А когда пришло время ложиться спать – на завтра была назначена очередная тренировка – Шигено как-то спокойно предложил Тосии не заморачиваться расстиланием дивана и ложиться спать вместе с ним на кровати. В ответ на изумленно приподнятую бровь Шигено смутился и выдал нечто нечленораздельное, смысл которого сводился к тому, что не стоит стирать дополнительный комплект белья. Тосия хмыкнул и промолчал. Горо был в своем репертуаре: вроде бы открытей уже некуда, а на самом деле – тайна за семью печатями. И не открыть их, не взломать – только ждать, пока сами откроются.
Ждать пришлось долго. Достаточно долго для того, чтобы одуревший уже от безделья Сато, плюнув на все, устроился в ближайший магазинчик продавцом. Хозяин, толстый негр преклонных лет, посмотрел на его руку и, вздохнув, сказал, что поблажек делать не будет, но толковый помощник давно нужен. И велел приступать к работе немедленно. Тосия был только рад, благо, вопрос с временной регистрацией решился достаточно быстро. Бывший кэтчер подозревал, что здесь не обошлось без помощи и влияния мистера Гибсона, но ему было совершенно все равно. Главное, он мог спокойно оставаться рядом с любимым.
А Шигено все это время не отпускала навязчивая мысль, которую сначала он гнал от себя, а потом перестал. Он думал об их с Тосией разговоре, но не о словах, а об интонациях, о выражении лица друга, о тоске и какой-то нелепой, беспросветной покорности зеленого взгляда. И чем больше он об этом думал, тем отчетливее ощущал себя последней сволочью. Ощущение было новым и не сказать чтобы очень приятным. Это же чувство побуждало дело исправить, вот только Шигено понятия не имел, как. А посоветоваться было не с кем. Товарищи по команде отпадали сразу, да он с ними особо близко так и не сошелся. И уж точно это не мог быть Кин – Горо скорее сам себе левую руку отгрыз, чем обратился бы к своему кетчеру за помощью. Любой. Старший тоже был не слишком хорошим вариантом. Нет, мистер Гибсон, безусловно, помог бы, но скорее психоаналитиком и знакомством с какой-нибудь девушкой, по его мнению, вполне подходящей на роль жены бывшего бейсболиста. В принципе, это было бы неплохим решением, если бы могло помочь. Глупостью и недальновидностью Шигено Горо не страдал никогда, так что результаты подобной «помощи» предсказать вполне мог. Он просто потеряет лучшего друга, и на этот раз потеряет навсегда. Да и трусостью было не ответить на прямое признание также прямо, ведь видел же, как тяжело это самое признание далось другу. Нет, подобным образом оскорблять Сато было никак нельзя. Но что же тогда делать?!
Наверное, он бы так и ходил, неприкаянный, ломая голову над совсем не свойственными ему проблемами, если бы в один прекрасный день на его горизонте не нарисовался Маюмура. Вот уж кого Горо точно не ожидал тут увидеть! А это чудо с мордой каменного истукана острова Пасхи возвестило, что его контракт продали сроком на полгода и теперь он будет играть в этой команде. Весть сия вызвала у Шигено бурные протесты, а у Кина – нервическое подергивание глаза. Впрочем, изменить решение владельца все равно было невозможно, так что в итоге все смирились.
Избавиться от Маюмуры не получилось даже после тренировки. Тот просто шел рядом с Шигено и молча посматривал на него своим презрительно-ледяным взглядом, который так бесил Горо еще со времен учебы в Кайдо.
- Чего тебе надо, а?
- Хочу пообщаться с Сато.
Шигено только кивнул, а когда они пришли, просто кинул сумку в прихожей и ушел, не обращая внимания на вопросительный взгляд зеленых глаз Тосии и легкую усмешку Маюмуры. Он думал, что перекусить вполне можно и в закусочной, а переночевать – в мотеле.

- Привет. Проходи. Чай будешь?
Маюмура кивнул и устроился на диване, а Сато заваривал чай и чувствовал, что это не правильно – то, что Горо нет дома. Получилось так, будто они выжили хозяина квартиры. Но гостю он был действительно рад. За прошедшие с той школьной игры годы Сато успел по-своему сдружиться с этим замкнутым питчером, и Маюмура платил ему такой же сдержанной дружбой.
- Ты как? – Горячий дымок вился над чашкой, а по комнате плыл аромат китайского зеленого чая с привкусом жасмина.
- Нормально, как видишь. Даже работаю.
- Хн?
- Продавцом в небольшом магазинчике поблизости. Платят немного, но хозяин особо не нагружает. Ворчит, правда.
- Как с Шигено? Ты же за этим приехал?
- Сам не знаю, зачем приехал, - Тосия улыбнулся немного грустно. – Я признался, а Горо…. Ну да ты сам знаешь, он помешан на бейсболе, как и все мы. Так и живем.
- Не будешь жалеть?
- Нет, - Сато качнул головой и осторожно покачал в ладонях чашку. – Не о чем. Горо – это…Горо.
Маюмура кивнул и приложился к собственной чашке. Больше в этот вечер они к разговору не возвращались. Впрочем, им итак было о чем поговорить, только разговор получался довольно своеобразный – с долгими паузами, заполненными неторопливым чаепитием и легким, как пар над чашками, молчанием. Это молчание было спокойным, и Сато, наверное, впервые за прошедшие месяцы чувствовал, как уходят напряжение и боль, о которых он и не подозревал даже, как растворяются они в этом молчании, уносятся к потолку вместе с ароматным паром из двух глиняных чашек.
А следующие дни были странными, хотя ничего, вроде, и не происходило. Только Горо стал реже возвращаться домой, да в его взгляде появилось какое-то совсем новое чувство, которого Тосия там раньше никогда не видел. Иногда, скучая у кассы в ожидании покупателей или бесцельно бродя по городу, Сато позволял себе думать, что это была ревность. Впрочем, это были мечты, а Сато никогда еще в своей жизни не путал мечты и реальность. Возможно, он просто уже достал друга, вот и все.
С Маюмурой они теперь виделись часто, гораздо чаще, чем с Шигено. Они, наверное, были слишком похожи, и эта похожесть позволяла им понимать друг друга практически без слов. И частенько они сидели в каком-нибудь парке и просто молчали, и тогда Сато вспоминал то время, когда все они были еще школьниками. Как отчаянно они старались победить соперников, как сверкали глаза с каждым страйк-аутом, как Горо выводил из себя окружающих своей потрясающей самоуверенностью и заражал всех ей же, как презрение в серо-голубых глазах Маюмуры сменяется удивлением, а затем и некоторым уважением, переходящим в абсолютную серьезность. Эти воспоминания, тщательно хранимые Тосией в глубине сердца, до сих пор оставались одними из самых светлых и прекрасных. О Горо они больше не разговаривали, но Сато чувствовал молчаливую поддержку друга, и ему становилось гораздо легче воспринимать изменившееся поведение Шигено. Тот, кажется, и сам понимал, что стал отдаляться от Тосии. Наверное, поэтому слишком часто его взгляд стал уходить в сторону, а веселый, жизнерадостный треп все чаще сменялся молчанием. Сато было больно, очень больно видеть такого Горо и понимать, что причиной этих изменений является он, Сато Тосия, но не знал, как это можно изменить. В какой-то момент Сато осознал, что так просто не может больше продолжаться, что он слишком слаб, что он не выдержит этого отчуждения и этой глухой боли внутри. Что ему необходимо поговорить с Шигено, даже если в результате придется уехать и навсегда забыть и о старой дружбе, и о своей безнадежной влюбленности.
- Горо, нужно поговорить, - за прошедшее с принятия решения время Сато так и не придумал лучшего начала для этого разговора. Это был один из тех редких теперь вечеров, когда Шигено пришел домой достаточно рано, так что Сато еще не лег. Горо поднял глаза от какого-то очередного журнала, и внимательно посмотрел на парня, и под этим взглядом Сато как-то стушевался и опустил голову, но все равно продолжил. Это необходимо было сделать, как нужно вскрывать нарыв, чтобы вычистить рану. – Горо, так больше не может продолжаться. Я не могу больше.
- Что-то произошло?
- Да. Ты отдаляешься, и это больно. Я знаю, что, по большому счету, сам во всем виноват, я ворвался в твою жизнь, веду себя как эгоист, но…. Но я хотел бы быть хотя бы твоим другом, боги с ним, со всем остальным.
- А ты сможешь? – Шигено отложил журнал, и теперь смотрел пристально и требовательно в лицо Тосии. – Сможешь быть только другом?
- Смогу. Мог же все это время.
- Большую часть которого я был далеко, - Шигено вздохнул и опустил голову. – Я, конечно, вел себя как последняя скотина, но, Тосия, я просто не знаю, что чувствую к тебе. То есть ты по-прежнему мой друг, и ты важен для меня, но любить…. И мы оба – парни. Я действительно не знаю.
- Я понимаю, Горо-кун, - не то чтобы он подобного не ожидал. Просто надеялся, сам не зная на что. Но Шигено продолжал говорить, немного путаясь в словах, явно пытаясь объяснить. Видимо, и его откровенно достала неясность, он вообще не терпел неопределенности. Ни в чем.
- Но когда я думаю, что ты…с этим отморозком Маюмурой…. Мне хочется размазать его по полю тонким-тонким слоем. Меня бесит, что ты улыбаешься, когда говоришь с ним. Я не понимаю, что со мной происходит. Я, наверное, просто псих.
- Нет, - Сато невольно улыбнулся, а внутри все замерло, качаясь над пропастью на тонкой-тонкой струне такого родного, внимательного и растерянного карего взгляда. – Ты просто собственник. Не выносишь, когда то, что считаешь своим, уходит у тебя из рук. Тебя бесит невозможность взять реванш. Потому что ты все и всегда меряешь мерками бейсбола и ненавидишь проигрывать, в чем бы то ни было. А вообще, это называется ревностью.
- Ээээ…. Думаешь, я ревную? – Горо был действительно изумлен. Кажется, такая мысль в его вихрастую голову еще не приходила.
- Ревнуешь, - объяснял Сато тем тоном, каким объяснял когда-то решение примеров и правила вычисления. Тогда они готовились к поступлению в Кайдо, и Горо корпел над учебниками, подтягивая базовые знания отнюдь не по бейсболу. – Для ревности не обязательно любить. Достаточно просто ощутить возможность потерять то, что давно считаешь своим, будь это чьи-нибудь чувства или что-то материальное.
- То есть, я тебя не люблю, но ревную к Маюмуре? – Шигено потряс головой, словно это могло помочь ему уложить в ней трудноусваеваемую мысль.
- Ну да, - Тосия снова улыбнулся, и в этой улыбке, наряду с грустью, сквозила легкая ирония. – И знаешь, я сейчас по-настоящему счастлив.
- Почему? – Спросил Шигено с каким-то жадным любопытством.
- Потому что это значит, что ты все равно считаешь меня своим. Другом или кем-то еще, мне все равно.
- Но разве ты….
- Неважно, будешь ли ты…спать со мной или нет, - откровенность Сато явно смутила Горо, настолько, что тот даже покраснел. Впрочем, Тосия все равно считал, что ему идет. – Точнее, я хочу тебя, безумно хочу, но это не является определяющим.
- Но Тоси-кун, - этот жалобный голос, эти интонации снова напомнили Сато о прошлом, только на этот раз уже о чемпионате мира. Тогда Горо говорил точно также, и еще просительно заглядывал в глаза, чем-то очень напоминая большого, добродушного щенка. И Тосия подошел к нему и, опустившись рядом, крепко обнял за плечи.
- Да не грузись ты так, тебе не идет, - сейчас Тосия чувствовал какую-то совершенно сумасшедшую легкость, словно за спиной выросли крылья, и он вот-вот взлетит в высокое-высокое небо. – Просто будь собой. Ты ничего мне не должен, пойми ты это, дурья башка.
- Я не хочу, чтобы тебе было плохо, - все тот же жалобный тон, но теперь в голосе Шигено явственно слышалась улыбка, и Тосия вздохнул с облегчением. Разумеется, про себя. Холодность и отчуждение исчезли, как и не было, все снова было в порядке между ними. Все было так, как должно было быть. Тосия действительно был почти счастлив.
- Мне не плохо. И, кстати, у тебя нет абсолютно никаких причин ревновать меня к Маюмуре. Мы с ним просто друзья, не более. Скорее уж это я должен ревновать тебя к этому твоему Кину.
- Да ты что! – Горо от подобного допущения аж подбросило. – Чтобы я…с этим ублюдочным морозильником…?! Вот уж дудки. Честно, по сравнению с тобой, он – полное ничтожество. У меня никогда не было лучшего кетчера, чем ты.
- Правда?
- Я скучаю по нашему беттери, знаешь? – Как получилось, что голова Тосии уютно устроилась на плече Шигено, а пальцы того запутались в черных волосах друга, никто из них не знал. Просто это было, и это было так естественно и так приятно. Тепло и поддержка. – Ты всегда доверял мне, а Кин еще в самом начале подловил меня на обещании слушаться его, что бы ни случилось.
- Я всегда знал, что ты гораздо лучше и талантливее меня.
- Глупости. Я всегда тобой восхищался, знаешь? Ты – потрясающий, Тосия.
- Да уж, вечер откровений получается, - Сато был действительно удивлен этим признанием. Всю свою жизнь, с самого первого дня знакомства с этим потрясающим парнем, он только и делал, что следовал за ним, гнался, отчаянно пытаясь стать достойным сначала его дружбы, а потом и его любви. А теперь оказывалось, что Горо и без этого восхищался им, смотрел на него, считая его лучше, талантливее, способнее. В картину мира Сато это как-то не вписывалось, так что теперь он примерно мог себе представить ошеломление Шигено от признания в любви. Получалось как-то не очень весело. – Слушай, это получается, мы все время гнались друг за другом?
- Не знаю, - Шигено улыбался какой-то мягкой, теплой и спокойной улыбкой, такой редкой на его лице. – Гнался я всегда за мистером Гибсоном, а потом постоянно соревновался с Младшим и ругался с Кином. Но ты все равно всегда был для меня особенным. Ведь ты – мой самый первый и самый лучший друг.
- Но все равно только друг, да? – Сато не удалось скрыть печаль, да и незачем было ее скрывать. Здесь и сейчас они были предельно откровенны друг с другом, и эти мгновения стоили слишком дорого, чтобы омрачать их незначительной ложью. А Шигено молчал, и его пальцы все также легко перебирали волосы Сато, и это было приятно – эта мимолетная нежность, нежданная ласка. Сато чувствовал себя бессовестным вором, но это совершенно не мешало ему получать удовольствие.
- Я никогда не задумывался о чем-то подобном, - когда Горо заговорил, его тихий голос был задумчив. – Для меня всегда на первом месте был бейсбол, да и сейчас все точно также. Хотя теперь я понимаю, откуда у меня в комнате дома иногда обнаруживались разные порножурналы. Сильно подозреваю, что их подкладывал отец.
- Ну ты даешь, - Сато тихо хрюкнул от смеха, представив недоумение возлюбленного при обнаружении подобного рода литературы. И все, что могло бы последовать за этим самым обнаружением. – И как тебе?
- Я обычно их даже не открывал. Вестники бейсбола были гораздо интереснее, - Горо отвечал честно, а Сато уже буквально трясся от беззвучного хохота. – И нечего так ржать!
- Прости, Горо-кун, просо я представил себе это, - раскаянья в голосе Тосии не было, и Шигено сам рассмеялся. На самом деле, это, наверное, действительно было смешно, хотя тогда подобное его откровенно доставало. – Ладно, это действительно смешно.
- Вот видишь.
Сато прикрыл глаза и окончательно ушел в ощущения. Он никогда не думал даже, что реальность может быть настолько прекрасней всяких его мечтаний. Если честно, он иногда фантазировал о том, насколько приятными могут быть объятия Шигено, хотя дальше поцелуев не заходил. Наверное, ему просто трудно было представить что-то большее между ними, но и этих воображаемых поцелуев ему вполне хватало. Сейчас поцелуев не было, но это было не важно. Важными были тепло рук Горо, надежность его плеча, сводящий с ума запах его кожи, чуть горьковатый, и ниточка пульса, ровно и сильно бьющаяся на шее. Это было лучше любой мечты, потому что это была реальность, которая не развеется утренним мороком. Наверное, Горо в чем-то был прав, когда сомневался в том, что Тосии будет достаточно дружбы. Нет, держать себя в руках он вполне в состоянии, но даже эта невинная, в общем-то, близость будоражила кровь почище любого адреналина. Не удержавшись, он чуть повернул голову, и легонько коснулся губами этой ниточки пульса, и почувствовал, как вздрогнул Шигено.
- Прости, - а вот теперь в голосе Тосии звучала вина. Вина, но не сожаление. Он не жалел, но понимал, что не должен делать ничего подобного.
- Ничего, - успокаивающие нотки в голосе Шигено почему-то совсем не успокаивали. Да и непонятно было, кого он собирался успокоить – Сато или…себя. – Слушай, это так сложно, да?
- О чем ты?
- Так сложно сдерживать это желание? – Смущение и легкое беспокойство хлестнули наотмашь, вдребезги разбивая хрупкую нежность мгновений. Сато глубоко вздохнул и отстранился.
- Да, но не беспокойся. Я не собираюсь приставать, - получилось немного жестко, Тосия не хотел этого, но полностью подавить обиду и боль не получилось, и это проявилось резкостью голоса. Горо растеряно глянул на него и недоуменно спросил:
- Ты чего?
- Все в порядке, Горо-кун. И я действительно думаю, что мне стоит начать подыскивать другое жилье.
- Да кто тебя гонит?! Живи, сколько хочешь!
- Прости, - много мужества нужно, чтобы признаться, но еще больше его требуется для того, чтобы достойно принять окончательное поражение. – Я перееду завтра. А сейчас пора ложиться, тебе рано вставать.
И ушел на кухню. Шум собственной крови в ушах заглушил растерянное:
- Сато….
Он действительно переехал. Квартиру сразу найти не получилось, и несколько ночей в мотеле прошли без сна. Боль, обида – не на Горо, на себя самого, такого урода ненормального, - и снова боль. Сато тосковал без его рук, его тепла, но знал, что обратно уже не вернется. Потому что это не имело смысла, да и гордость у него еще оставалась. На самом деле, у него больше не было ничего, кроме этой самой гордости, ледяные грани которой таились в темной и пыльной пустоте. Уходя, он не оставил записки – им больше нечего было сказать друг другу. Иногда Сато думал о том, что мог бы сказать или сделать, но все это действительно больше не имело смысла. Иногда ему хотелось наплевать и на гордость, и на достоинство и вернуться, просить простить, разрешить быть кем угодно – лишь бы рядом. Но он знал, что все бесполезно, и пустота медленно, но верно поглощала его целиком.
А Шигено изматывал себя тренировками, но, возвращаясь вечерами, почему-то отчаянно надеялся на то, что вот сегодня уж точно его встретит знакомый зеленый взгляд, и аромат зеленого чая с жасмином, и дружеские подколки…. И маленькая квартирка почему-то казалась огромной, гулкой и невыносимо пустой. Горо и не подозревал, насколько привык к постоянному присутствию Сато рядом, но теперь ощутил пустоту своей жизни сполна. У него ничего не было, кроме бейсбола, но почему-то бейсбол тоже не помогал. Шигено скучал по Сато, и беспокоился за него, и от этого становилось еще паскуднее.
Наверное, нужно было просто извиниться, но сначала требовалось пропажу найти.
Вот только как?
Промучавшись дня три, Горо отправился к единственному относительно доступному источнику информации – он пошел к Маюмуре.