[spokon]

Название: Вопреки
Автор: Старый змейсс
Фэндом: Cross Game
Персонажи: Азума Юхей, Китамура Ко и другие персонажи аниме
Рейтинг: НЦ-17
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказ от прав.
Размещение: с согласия автора
От автора:

пишется по заявке

Casey Cross Game. Китамура и Азума. Азума не просто так запомнил имя Ко, он все более и более увлекается им, начинает отдаляться от своих товарищей по сборной команде, бесится от методов тренера и в конце концов решает остаться в школе и не просто присоединится к команде Ко, но и вынуждает его поселить у себя. А дальше ПВП. Хотя, боюсь, это все же несколько не то, на что рассчитывал заказчик.

Он всегда плохо запоминал лица и имена. Точнее, лица он еще как-то помнил, особенно если частенько видел их обладателей. Например, в школе. А вот с именами было гораздо хуже. Еще в детстве мать придумала для него игру, которая помогала хоть как-то связывать имена с их обладателями. Всего-то и надо было, что заметить какую-нибудь особенность человека, имя которого необходимо запомнить, и привязать это имя к этой самой особенности.
И все было бы хорошо, если бы людей вокруг не было так много.
Серая масса, безликая и безымянная. Ну, как найти особенности? А если и найдешь - как запомнить? Потому Азума Юхей редко запоминал имена. Почти все считали это высокомерием и незнанием своего места, и лишь несколько самых близких людей знали правду.
Однако, так или иначе, имена конкретных людей Азума Юхей запоминал крайне редко и с большим трудом.
Потому он и сам удивился, когда с первого раза запомнил сказанное на бегу имя кареглазого вихрастого одноклассника, немного нескладного и вечно куда-то опаздывающего. По крайней мере, именно так показалось Юхею, когда парень задержался, чтобы побеспокоиться о нем. О Юхее редко беспокоились посторонние, и уже одно это он счел достаточным основанием запомнить этого конкретного одноклассника.
Потом он узнал, что этот паренек - член запасной команды, который даже не соизволил прийти на пробы. Это... заинтересовало. Когда же он понаблюдал за тренировками колхозной команды, то легкая заинтересованность переросла в полноценный интерес. Парень заинтриговал Азуму. Судя по всему, он был замечательным питчером, если и не первоклассным, то весьма к тому близко. И уж всяко лучше имеющихся в основном составе подающих. Но почему он даже не попытался вступить в команду? Заинтригованный Азума наблюдал.
В какой момент Юхей стал осознавать, что интерес к Китамуре не ограничивается только лишь бейсболом? Он и сам бы не сказал. Возможно, где-то во время первой игры. Мусор, "удобрения" так играть не могли. Это было бы невозможно для них, и попытки тренера сделать хорошую мину при плохой игре казались даже не смешными. Они казались жалкими.
Проигрыш колхозников был не случайным, и Азума твердо знал его причину. Причиной был именно он, и никто другой. Потому что во всем основном составе противостоять этому парнишке мог только он, четвертый отбивающий. Наверное, именно тогда он не только понял, но и принял тот факт, что Китамура Ко для него больше, чем просто человек с именем. Слишком этот пацан выделялся из общей серой массы. Слишком много в нем было загадок и тайн, которые так хотелось разгадать. Или хотя бы разделить на двоих, потому что эти тайны тяжким грузом лежали на Китамуре. И это тоже было заметно. Азума подозревал, что заметно далеко не всем. Но мало кто дает себе труд заметить то, что лежит на поверхности.
Тренер тоже ничего не заметил, а Азума слишком хорошо владел своим лицом, чтобы позволить себе открытое проявление эмоций до необходимого момента. Но когда команду покинул Микки, чаша терпения Азумы переполнилась.
Узнав о ставке в предстоящей игре между основной и запасной командами, Юхей не колебался ни мгновения. Травма была пустяковой, но ни один тренер никогда не позволит игроку со столь явно бросающейся в глаза травмой выйти на поле. Даже Даймон. На это и делал ставку Азума. И не прогадал. Теперь оставалось только ждать - победы или поражения. Для себя он решил, что если тренер Даймон останется на своем посту, то Азума уйдет. И сделает все возможное, чтобы Китамура ушел вместе с ним. Помимо всего прочего нельзя было позволить пропасть такому таланту.
Но все обошлось, и Азума остался. Хотя родители настаивали на том, чтобы он вернулся в школу поблизости, Юхей отказался наотрез. Тогда ему поставили условием, что он самостоятельно найдет и будет оплачивать жилье. Учитывая, что несовершеннолетний работать мог лишь с разрешения родителей, все так и похоронилось бы, но помог брат. И в этот раз помог. Именно Дзюн-они-сан убедил отца позволить ему заняться поисками жилья. После чего припер Юхея к стенке и выпытал истинную причину остаться в Сейшуу. И долго отпаивался водичкой под взглядом младшего брата, непроницаемым и спокойным, как и обычно.
- Слушай, там что, совсем девочек нет, в твоей школе?
- Есть. В команде. Цукишима Аоба.
Юхей внутренне усмехнулся, подавая брату второй стакан с прохладной питьевой водой. Ибо упоминание уже второго имени в школе заставило непривычного к такому обилию новой информации со стороны младшего брата Джунки буквально согнуться в новом приступе кашля.
- В общем, я понял. Сразу бы говорил, что тебе эта Аоба-чан нравится!
И довольный объяснением, Джунки укатил договариваться. Юхей остался собирать вещи: он не видел резона переубеждать брата.
А дальше все понеслось, как лавина в горах, все набирая и набирая обороты. Как братец умудрился таки провернуть финт на тему совместного проживания, Юхей не уточнял никогда, но, видимо, надавил на жалость, ибо Ко - теперь Азума про себя называл их питчера по имени - периодически ругал себя за собственную доброту. Юхей молчал и слушал. Он всегда слушал все, что говорил Ко, и ему было интересно.
Китамура вообще оказался очень интересным. До встречи с ним Юхей никогда не предполагал, что могут быть такие вот люди: счастливые и несчастные одновременно. А Ко был именно таким. Причем ни к своему счастью, ни к своему горю он не относился, как к чему-то исключительному. Он просто жил с этим, и все. Больше говорить было не о чем. Но со временем, проведенным под одной крышей, Юхей стал улавливать оттенки этого дома. Замечать, какие темы никогда не всплывают в разговорах в присутствии Ко, а на какие, наоборот, говорят постоянно. Этот дом постепенно становился ближе, чем родной, а имена родителей Ко запомнились легче, чем имена его собственных родителей. Азума принял и это.
С самого переезда в дом Китамуры, Азума добровольно взял на себя заботу о Ко. Неявную, почти неощутимую, но недаром госпожа Китамура после пары месяцев его пребывания в их доме тихо поблагодарила его. Китамура-сан не уточнила, за что именно, но Азума итак понял. Он тогда кивнул хозяйке дома и отправился наверх, готовиться к завтрашнему зачету по истории.
Так шло время. Азуму все устраивало.
В какой момент все полетело к чертям собачьим?
Эта девушка, Аоба.... Ей невозможно было не восхищаться. Ее ум, ее стойкость, ее сила. Ее бейсбол был острым, словно лезвие меча, и красивым, словно старинный танец. За ней было приятно наблюдать, когда она бросала - и мяч летел, неостановимо, неудержимо и прекрасно. Такие подачи хотелось отбивать.
Азума смотрел на Цукишиму, но видел Ко. Почему все решили, что он смотрит на саму Цукишиму? Хотя так было безопаснее, и в первую очередь, для Китамуры. Только вот сам Ко тоже смотрел на Аобу-чан.
Когда Азума стал замечать эти взгляды? Он не знал.
Не те липкие или обожающие взгляды, которые семнадцатилетние парни кидают на девчонок-одноклассниц. Спокойные, ровные, полные сдержанного восхищения и легкой насмешки. Так отец смотрел на мать на старых семейных фото. Такой взгляд Юхай часто видел у брата при взгляде на ту девушку из кафе, сестру Цукишимы Аобы.
Каждый взгляд причинял боль, словно катана.
Да, бейсбол Цукишимы Аобы был острым, словно лезвие меча. И разил также беспощадно.
Именно тогда Юхей впервые осознал, что не всегда достаточно просто быть рядом. И можно сколько угодно убеждать себя в обратном, рано или поздно все равно захочется большего. Захочется, чтобы так смотрели на тебя - не на нее. Чтобы видели только тебя, потому что ты - это ты. Потому что просто другом быть уже не достаточно. Это так много, но и так ничтожно мало....
Юхей чувствовал, что его контроль дает слабину. Что еще немного, еще совсем чуть-чуть, и он уже не сможет удержать внутри тот наплыв эмоций и желаний, что бушевал под тонким налетом внешнего равнодушия. Тот, кому он улыбался, был Ко.... Но Ко не нужна была его улыбка.
Как же часто так бывает... Но от этого боль не становиться меньше.
Наверное, рано или поздно это должно было случиться. В конце концов, при всех своих достоинствах, Азума Юхей был обычным семнадцатилетним парнем, предмет желаний которого жил рядом, в соседней комнате, пользовался одной раздевалкой, одним душем....
Наверное, этого не могло не случиться.
Когда Китамура заметил, что с Азумой твориться что-то не то? Когда понял, что именно твориться с Азумой? Про это знал, наверное, только он сам. Но ведь он тоже был всего лишь подростком. Всего лишь.... Он только надеялся, что Вака-чан не осудила бы его за подобное. Наверное.
С того давнего времени Китамура Ко осознал несколько простых вещей, которые стали для него непреложной истиной.
Все люди смертны. рано или поздно, так или иначе, но все уходят, оставляя за собой тех, кому их уход - горше смертной муки. Но они все равно уходят. Уйдут и мать, и отец, и Аоба...и он сам тоже уйдет. Рано или поздно, так или иначе.
Ушедшие живут в сердцах оставшихся. Пока люди помнят о близких, родных, друзьях, ушедших в мир иной, те будут рядом. Как Вакаба оставалась рядом - Ко чувствовал это всегда. Она была рядом, ее тепло, ее нежность, забота и любовь. И плевать, что им было тогда лет по десять. Потому что все так и было.
Поскольку все конечно, жить надо сегодняшним днем. Это понимание жило в нем с тех пор, как он в одиночестве бродил по фестивалю, на который они собирались пойти вдвоем с Вакой-чан. Бродил, не в силах даже заплакать, не зная, что делать и как быть.
Самое страшное, когда о любимом человеке не остается даже воспоминаний. Это он осознал, глядя, как плачет у дома Вакабы первый хулиган их района Акаиши, всегда любивший Ваку-чан, но.... В том возрасте это не казалось трагедией. А другого у них не было. Ко бережно хранил подарки Вакабы, а Акаиши - Китамура знал это - столь же бережно хранил единственное свое сокровище: фотографии, сделанные со спины украдкой. Ворованные мгновения чужой радости, чужого счастья....
И когда Китамура Ко осознал, что же именно творится с его другом, а он давно уже считал нелюдимого молчуна Азуму своим другом, то не стал тратить свое и чужое время на моральные дилеммы и ненужные метания, потому что для Ко все в этой ситуации было просто и ясно, как прилетевший в лоб кирпич.
В тот вечер родителей не было, они то ли отправились на очередную встречу одноклассников, то ли свалили по другим делам, отставив дом в полном распоряжении парней на всю ночь. Ко только радовала эта возможность, ведь больше незачем было тянуть Нома за...лапку.
Осторожно проведя пальцем по щеке Ваки-чан на фото, Ко немного грустно улыбнулся и отправился искать друга.
Обнаружился тот на кухне, где, видимо, тщательно проинструктированный Китамурой-сан, пытался приготовить что-нибудь, посъедобнее лапши быстрого приготовления. Получалось, надо сказать, не особо здорово.
- Некоторые люди не приспособлены к приготовлению нормальной еды, - философски пожал плечами Ко, отбирая у несколько растерявшегося Юхея сковородку. - Чем тебя лапша не устраивала?
- Госпожа Китамура сказала, чтобы мы поели нормальной еды.
- Хорошо. А она не сказала, что я вполне нормально умею готовить, ходячее ты недоразумение? Иди телек посмотри. Я позову, как все готово будет.
- У тебя большая сноровка, - Азума и не думал уходить, опустившись на стул и оперевшись подбородком о кисти скрещенных перед собою рук.
- Просто имеется кое-какой опыт. На твое счастье, ты никогда не ел стряпню Аобы.
- Да уж. Лучше твою съем....
Ничего не значащий треп. Вкусная еда - и легкое изумление в глазах Юхея. И совместное мытье посуды, просмотр телепрограмм.... Странный вечер, такой уютный, такой домашний. И почему-то совсем не удивляет, когда ладонь Ко уверенно и осторожно, словно на пробу, пробегает по щеке. наверное, Азума знал, что случиться что-то подобное.
- Мне не нужна жалость, - он чувствует, что его голос слегка охрип. А еще в нем звучит какая-то совсем детская обида. Азума и сам не знает, на себя или на судьбу. Но на Ко он точно не обижается. Он ведь знал, что так будет. Китамура любит Цукишиму Вакабу, его сердце похоронено вместе с ней.... И помочь ему возродиться сможет уж точно не он, Азума Юхей, нелюдимый парень со странностями, который только и умеет, что хорошо отбивать. Но - черт возьми, да! - он всего лишь подросток, которому хочется объятий, поцелуев и ласк. Который хочет сидящего рядом парня, шепчущего тихо:
- Это не жалость, Азума Юхей.
- А что тогда?
- Ты сам поймешь когда-нибудь, - голос Китамуры тоже чуть хриплый. И Азума, наверное, впервые чувствует, что Ко тоже не железный. И это успокаивает гораздо больше, чем все слова в мире. А Ко продолжает говорить, и его слова смывают все наносное, оставляя лишь понимание, желание и нежность. И почему-то легкую печаль.
- Мне нужно это, Юхей. Ты нужен мне.
Так говорит Ко, и Юхей верит - здесь и сейчас. Потому что это - Ко. Потому что не поверить - невозможно. Потому что на сопротивление не остается сил....
Они оба ничего толком не умеют. Они оба - подростки, в которых играют гормоны и желания. Они оба - вместе - пытаются доставить друг другу удовольствие. Их поцелуй неумел, неуклюж и был бы смешон, если бы кто-то мог увидеть его. Но свидетелей нет, и губы снова находят губы. В обоих пыла больше, чем умения, и потому страсть мешается со смехом и смущением, когда кто-то делает что-то не так, и им приходиться выпутываться из переплетения рук и ног, или пытаться отдышаться после поцелуя, на который не хватило воздуха. Но в тишине комнаты вместо смеха все больше слышны тихие стоны и вздохи, и учащенное дыхание обоих парней.
Это больно, оказывается. Ко сжимает зубы и тихо всхлипывает, заглушая этот звук в собственном предплечье. Азума пытается быть сдержанным, но у него почти ничего не получается - слишком много гормонов плюс полное отсутствие опыта в подобных вещах. Но Ко не жалуется. Он чувствует: все так, как должно было быть. Он надеется, что Юхею хорошо сейчас, и старается расслабиться под тяжестью его тела. И каждый толчок внутри отдается болью в явно порванных мышцах. Не смертельно, думает Ко, и на миг забывает обо всем - потому что Юхей делает что-то такое, что гонит волну и боли, и удовольствия по всему телу, вновь пробуждая давно угасшее желание. Китамура тихо стонет и почти инстинктивно подается назад - еще раз, ведь это так хорошо. И Азума понимает, и двигается снова именно так, и боль, не отступая, становиться неважной. Когда же чуть шершавая от биты ладонь Юхея обхватывает член, Ко кричит, выплескивая свое возбуждение, и падает обратно на диван, задыхаясь так, словно сутки гонял по полю без еды и отдыха. И чувствует, как внутри растекается жидкий огонь чужого желания. Вес Юхея вжимает его в диван, горячее, срывающееся дыхание щекочет ухо, и Ко тихо смеется, пытаясь избавиться от этой щекотки. И Азума легонько прихватывает его ухо губами, и это кажется таким приятным и почему-то совсем не смешным....
Они знают, что утром не пожалеют ни о чем. Не о чем тут жалеть. Они не знают, сколько это продлится, и не хотят тратить время на пустые и никчемные сожаления.
Азума понимает, что все кончено, в тот момент, когда Цукишима Аоба захлебывается от слез на плече у Ко, а тот нежно и немного растеряно обнимает ее вздрагивающие плечи, шепча что-то ласково-утешающее. Он ловит на себе сочувствующие взгляды команды, и понимает, что с лицом что-то не так. Слава богам, все до сих пор уверены, что он влюблен в Цукишиму-чан. А он смотрит только на Ко и ловит его взгляд, в котором легкая тень вины, но больше растерянного счастья. И мягко улыбается глазами.
Все правильно, друг. Так держать.
Он желал им лишь счастья и надеялся, что оно будет длиться вечно.
Вопреки всем законам мироздания.