[spokon]

Название: Кто знает....
Автор: Старый змейсс
Фэндом: Major
Персонажи: Сато Тосия, упоминается Шигено Горо
Жанр: виньетка
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказ от прав.
Предупреждения: ООС, частично АУ, пост-пятый сезон. POV Сато.
Размещение: с согласия автора
От автора: читать в любом случае после "Точек зрения". Это не то чтобы продолжение, скорее дополнение к ним.

С чего все началось?
Быть может, с того, самого первого раза, когда одинокий мальчишка, забыв обо всем, вылетел из дома на зов другого мальчика, которого в то время практически не знал? Тогда ему было абсолютно все равно, во что играть – он просто радовался, что его позвали. Замкнутого, необщительного Тосию сверстники никогда не приглашали в свои игры. У него никогда не было друзей, а вечно недовольные и занятые родители обращали на сына внимание только когда требовалось его наказать. Единственной отдушиной была веселая и общительная сестренка, но даже она не могла заменить друзей. И вот его, наконец-то, позвали. Пусть и только потому, что больше никого не было – Сато никогда не обольщался на этот счет.
Ему действительно было все равно, во что играть, но бейсбол неожиданно увлек. Хотя основным все равно оставалась возможность общения и дружбы с Горо-куном. Для Сато Хонда олицетворял все то, чего сам Тосия был лишен. Открытый, веселый, общительный, Горо был примером и идеалом, которого никогда не достигнуть. Скорее всего, в то время Сато не осознавал этого, поняв и проанализировав все лишь по прошествию многих лет. Тогда…тогда он просто хотел дружить с этим потрясающим мальчишкой, и если для этого требовалось играть в бейсбол и увлекаться бейсболом, то это не было проблемой.
Сейчас, оглядываясь назад, Тосия поражался, насколько же они были беззаботны и счастливы. Горо умел заражать оптимизмом, а его огромная жажда жизни подхватывала, словно приливная волна. И вот уже всех вокруг – и соперников, и соратников, и просто посторонних – буквально несло в бешеном водовороте по имени Хонда Горо. Но когда заканчивался очередной виток игры, волна уходила, оставляя выброшенных на берег с безумной жаждой снова окунуться в эту благословенную воду. Так было всегда. И никто из них не обращал внимания на то, что происходит под водной гладью. Горо-кун был их ровесником, но детство свое он похоронил вместе с отцом. Они не осознавали этого, никто не осознавал. Все они были одурачены светом его улыбки. Но девятилетний ребенок не смог бы выдержать всю игру с травмированным плечом, не смог бы встать и бежать, бежать, бежать так, словно это – последнее в его жизни дело. И только потом упасть от усталости, истощения и боли. Да что там, теперь Сато знал, что и профессиональные игроки, взрослые люди очень редко могут так. Тех, кто может, называют великими. Сато мог пересчитать их по пальцам. Хонда-старший. Гибсон-старший. Горо-кун. Он знал, что сам никогда не сможет – вот так. Обидно не было, не было даже досадно. Просто так было, и это было еще одним поводом для безграничного восхищения. И пьянство, и побои отца, и истерики матери, и последующее предательство родителей Тосия смог вынести только потому, что знал – Горо пришлось хуже. По крайней мере, Сато не пришлось своих родственников хоронить. Хонда всегда давал ему силы двигаться дальше, жить дальше, пусть это и было лишь слабым отблеском его сил. Этого было достаточно.
Горо был огнем, согревающим замерзающее сердце Сато.
Горо был водой, спасающей от безумной жажды.
Горо был ветром перемен, стирающим слезы с лица.
Горо был землей, неизменной и незыблемой постоянной, на которую всегда можно опереться.
Горо был всем. Всегда.
Именно Хонда показал ему путь, возможность выжить в этом мире. И когда Сато увидел его возвращение, он был счастлив. Потому что понял, что снова сможет греться у этого огня, пить эту воду, дышать этим воздухом и твердо стоять на этой земле. И неважно, что они снова были соперниками. Совсем неважно. Главное ведь не в этом.
Высшим счастьем для Сато всегда было играть с Хондой – теперь уже Шигено. И хотя Горо-кун, как обычно, не распространялся о себе, Тосия, узнав о его семье, был искренне рад за друга детства. Никто в этом мире не заслуживал своего кусочка счастья, радости и покоя больше, чем Горо. И Тосия постарался дать другу единственное, что мог дать – сильного соперника, достойного силы и таланта Шигено.
Когда Сато отказали в стипендии Кайдо из-за Шигено, он не знал, что делать. Нет, у него и мысли не возникло, что Горо не заслуживает этого, но почему они не могут получить стипендию оба? Это было несправедливо. И Сато повел себя, как последний кретин: на какое-то мгновение он возненавидел своего друга. До сих пор Тосия не понимал, что же это было за помрачение разума такое. Но оно было, и даже спустя столько лет Сато испытывал огромное чувство стыда. И не последнюю роль в этом чувстве играло тогдашнее поведение самого Горо. Оно просто не изменилось. Наверное, собственные беды и несчастья заставляют относиться снисходительнее к другим. Или ожесточают сердце, но к Шигено это не относилось.
Потом было недолгое счастье Острова Мечты. Когда все первогодки тайком таскали Тосии учебники для питчеров, когда он переписывал их от руки ночи напролет в неверном свете луны, потому что нельзя было зажечь света…. Когда он втихую передавал их Горо, а потом они тренировались где-нибудь в неприметном уголке…. Эти воспоминания были одними из самых счастливых. Они были вместе, они были в одной команде.
А потом все рухнуло. Наслаждаясь этим счастьем, Тосия забыл, что Горо – это не спокойная и тихая гавань – это бескрайнее море. А в море слишком часто и неожиданно возникают безумные шторма, а в толще воды, невидимые для глаз, таятся опасные течения и рифы. Шигено ушел. Ушел, наплевав на все, растоптав это хрупкое счастье. Ушел, не оглядываясь. Как родители. И Сато снова остался один, словно рыба, выброшенная на берег штормом. В тот момент Тосия чувствовал себя преданным, даже не смотря на то, что понимал мотивы и желания Горо, возможно, лучше его самого. Он чувствовал себя брошенным, не нужным. Использованным. И он совершил вторую ошибку в своей жизни: он позволил гордости, обиде и презрению ослепить себя на целых два года. И лишь на том матче излечился от своей слепоты. Тогда, когда Горо подавал со сломанной ногой, обколотый обезболивающими, вымотанный в смерть…. Тогда, когда они все – и его товарищи по команде, и его соперники – так старались закончить эту чудовищную игру, обернувшуюся кошмаром. И уже было неважно, кто выиграет в ней. Главным было дать, наконец, отдохнуть истерзанному телу и сознанию питчера Сейшуу гакуен.
Они не смогли. Никто из них. Ничто и никто не смог заставить Шигено Горо покинуть горку, пока мяч сам не выпал из ослабевшей руки. Пока не упал сам Шигено, так и не сойдя с горки – до самого конца. Сато потом еще долго снились в кошмарах глаза Горо, смотрящие куда-то в пустоту. В них не было ни тени мысли, они видели что-то, недоступное взгляду других. Как объяснили Сато потом, в больнице, обезболивающее в таких количествах, наложившись на физическую и эмоциональную усталость, дало эффект галлюциногена. Тогда им всем было плохо. Пусть они и прошли в финал, но тот матч они проиграли. Проиграли Шигено: его силе, его духу. Это заставило многое пересмотреть и переоценить. Это заставило их всех измениться, измениться к лучшему.
Наверное, Горо следовало родиться на несколько веков раньше. Какой бы воин получился из него, да Горо по духу и был воином. Каждый раз, выходя на горку так, словно шел на смертный бой без права отступления или проигрыша. Он шел – и он побеждал. Его броски всегда напоминали Сато рассекающий воздух меч, острый и быстрый. Из тех, которые легко и быстро разрезают плывущий по воде лист или тончайший шелковый платок. Пугающая острота. Невероятная сила. Стойкость, кажущаяся бесконечной. И чудовищно огромная воля.
И как будто этого было мало, только поправившись, Шигено уехал в США. Играть в бейсбол, разумеется. Походя отказавшись от возможности играть в Японии. Словно у него не было здесь достойных соперников. Хотя Сато понимал, почему Шигено поступил именно так. Но он никогда не забудет того безумного, невероятного облегчения, которое накрыло его в тот самый момент, когда Шигено улыбнулся и сообщил о том, что продолжит играть. Только его воля и его гордость не позволили большего, чем сдержанные поздравления. Только его гордость. Но даже под страхом смертной казни он не смог бы тогда встать – из ног словно кости вынули. Облегчение, невероятное облегчение – ничего непоправимого не случилось.
Сато, как и все остальные, часто забывал о том, насколько пострадал Горо за все годы его жизни. И пусть физически он излечился, но некоторые травмы было не восстановить. Он никогда не подавал мяч в зону головы беттера, никогда – какие бы указания ни давал ему кэтчер. Иногда, слишком уставая, Горо начинал слегка прихрамывать на правую ногу. Зачастую, глубоко задумавшись, он начинал играть с мячом правой рукой. Таких мелочей было множество, и Сато знал их все до единой. Теперь он всегда мог заметить, когда с его другом твориться что-то не то. Он был уверен – больше он не позволит ничему случиться с Горо. Ведь теперь он тоже стал сильным, теперь он сможет защитить своего друга, помочь ему. Стать для него такой же опорой, какой был Шигено для самого Сато.
Не смог.
Не защитил. Не увидел. Не уберег.
И боль от осознания этого выворачивала наизнанку глухими ночами в дешевом мотеле в славном городе Лос-Анджелес. И тогда Сато вставал и шел тренироваться. Но бейсбол потерял для него значение, потому что без Горо эта игра была ему не нужна. Просиживая часами под дверью палаты, Тосия думал о том, что если бы не бабушка и дед, он бросил бы это занятие. Чтобы быть рядом с Горо. Чтобы действительно попытаться стать опорой этому невероятному человеку. Чтобы просто быть рядом столько, сколько Горо позволит ему это. Настолько, насколько позволит.
И, возможно, в один прекрасный день вместе вернуться к игре. Кто знает?
Ведь там, где Шигено, нет места определенности.
Но Сато знал, что Горо никогда не простит себе, если Тосия оставит бейсбол. И доводы о том, что игра ему неинтересна, не будут достаточными. Никогда не будут. Горо просто не сможет поверить в них. И потому Сато продолжал тренировки, договорившись с владельцем команды о продаже своего контракта какой-нибудь команде в США, благо, после такого матча многие хотели приобрести его для себя. Он сможет остаться рядом с Горо и продолжить играть. А что будет дальше…. Кто знает?